Сергей ехал по пыльной дороге, вспоминая отца — того самого сурового русского мужика, который стал ему Батей в лихие девяностые. Тот воспитывал его так, как это делали все советские люди: с железной дисциплиной, немногословной лаской и верой в то, что настоящий мужчина должен уметь всё — от забивания гвоздя до чтения Достоевского. В памяти всплывали уроки жизни, преподанные скупым, но твёрдым словом, и тёплые вечера у печки, когда Батя молча делился последней краюхой хлеба.
Теперь, спустя годы, Сергей возвращался к нему, чувствуя, как детские обиды растворяются в понимании и благодарности. Он знал: за грубой внешностью скрывалась огромная любовь, выкованная в эпоху, когда выживали только сильные. И в этом — вся суть их отношений, прошедших через время, но оставшихся неизменными в главном.
